В начале недели, для того чтобы противостоять катку надвигающихся на нас будней, лучше всего отвлечься на головоломку) Сегодня мы с вами попробуем в рамках 3-й Главы ОСТРОВА В КАРМАНЕ догнать ЧЕРЕПАХУ ЗЕНОНА. В 315 году до н.э. этот кипрский юноша, презрев долю торговца, отправился в философскую столицу мира Афины с ее знаменитой академией Платона. Там он примерил на себя всевозможные философские одежды от Сократа до Диогена, но успокоился лишь тогда, когда создал собственную философскую школу Стоиков, высшим благом жизни объявивших Счастье. Сам же философ достигал этого состояния, живя в согласии со своей природой и добродетелью. Жил скромно, без семьи и конец жизни назначил себе сам, просто отказав себе в своих любимых овощах и хлебе с мёдом. Эпитафия на могиле почетного гражданина Афин гласила, что философ прославил себя тем, что всегда был верен своему учению. А для того, чтобы потомки умственно не расслаблялись этот мудрец оставил нам свою самую известную загадку о медлительной черепахе и быстроногом Ахиллесе, над разрешением которой самые выдающиеся умы человечества бились потом веками. Включимся в философское состязание и мы. Исходные данные этой апории Зенона, по-гречески «затруднения» таковы: если черепаха находится впереди, то будь она медлительна хоть трижды, быстроногий Ахиллес не сможет, как он ни старайся, ее догнать. А все потому, что в каждый мельчайший отрезок времени, пока Ахиллес станет ее настигать, черепаха будет делать микродвижение и микро от него удаляться. И вот это микроудаление для Ахиллеса неодолимо… И только порассуждав о ложности человеческих представлений о бесконечной делимости расстояния и времени, мы, возможно, приблизимся к объяснению сего парадокса. Но сильно не увлекайтесь, ведь как сказал один поэт: — Никому, едрена мать, не поймать философских черепах в черепах… Но, не смотря на это, «догнать черепаху» Зенона в литературе пытались многие: от Льюиса Кэрролла и Льва Толстого до Поля Валери и Борхеса, всерьёз размышляя над ней в своих произведениях. А древнегреческий философ с улыбкой Одиссея снисходительно наблюдал за ними со своих олимпийских высей…