ВМЕСТО ЭПИЛОГА. Суворов вывел из Альп 14 тысяч русских солдат, и это не считая пленных французов. Тысячи русских воинов остались в этих горах. Аналогов этому походу в мировом военном искусстве просто нет. За 17 дней суворовцы с боями прошли 200 с лишним километров, преодолели четыре альпийских перервала и так и остались непобежденными. А 24 сентября каждого года на Сен-Готарде на дарованной России Швейцарской Конфедерацией земле, где в горах высечен каменный крест суворовским «чудо богатырям», поднимаются российский и швейцарский флаги, и те, кому довелось быть там, не могут сдержать слез. Альпийские цветы — всем, кто своим интересом и участием все это время поддерживал съемочную группу в походе. Премьера фильма состоится не раньше середины следующего года, впереди — ещё досъемки в самых разных местах, а пока — пока. Ваш М.Л. 

ТИТРЫ. ОПЕРАТОР. Представьте себе оператора, который каждую неделю снимает матчи английской футбольной лиги, а в промежутках — разные паркетные стендапы в Лондоне. Представили? А потом продюсер фильма знакомит меня с ним в кафе на Трафальгарской площади, мы бьем по рукам и через пару дней оказываемся в Швейцарских Альпах. И наш в общем-то городской оператор форсирует горные реки, пробирается по кромке ледника с посохом в руках, носится по горным кручам с камерой Go Pro в охоте за тем, единственным, кадром. А куда не может добраться сам — запускает своё Alter ego — Дрон-Андрейку и тот парит горным орлом над альпийскими лугами, скользит над поверхностью прозрачных вод — до тех пор, пока ещё жива его батарейка. Имя этого славного оператора, умеющего снимать на всём, что имеет объектив, Антон Попилин. Снято, Антон! WEII DONE! И сколько бы не умничали мы с продюсером — фильм делает прежде всего картинка, а потом уж все остальное. Ну и в заключении желаю всем номадам — неиссякаемого заряда нашим батарейкам

ДОМ СУВОРОВА В ЭЛЬМЕ, снятый через чистейшую струю альпийской воды, получался на фото в расфокусе. Что ж, начнём наводить резкость. Этот дом по преданию навестил сам фельдмаршал перед своим переходом через грозный перевал Паникс. На пороге этого дома нас встречал хозяин с именем будто из другой эпохи — Каспар Ринер Шпер Штурм. Был он основателен, седовлас и решителен в манерах. Разговорились. Оказалось, что любовь к Суворову передал ему школьный учитель, который даже стихи слагал на швиц дютче (местной разновидности немецкого) о подвигах русского полководца. А когда Каспар вырос, проявить мужество и упорство теперь предстояло ему, причём, в совершенно мирных условиях. После небывалой по своей разрушительной силе лавины, сошедший с Альп в здешних местах примерно с пол века назад, Дом Суворова в Эльме пришёл в негодность, а тут ещё власти решили проложить через него новую дорогу. И вот этот человек спас Дом. Отстоял, убедил общественность в невозможности его сноса и даже в итоге получил от местного Совета деньги на восстановление. Теперь здесь и очень домашний музей, и ресторанчик, чтобы укрыться путникам от зимнего ненастья, и просто — Суворовский клуб. А самого Каспара и спасённый им Дом Суворова в Эльме знают все, кто идёт по кантону Гларус Суворовским маршрутом.

В съемках фильма скрывается много интересного и забавного для тех, кто с этим никогда не сталкивался. Возьмём, к примеру, сегодняшний съемочный день фильма о походе Суворова в Швейцарских Альпах. Сначала была работа с реквизитом на пленере. В роли реконструктора выступил продюсер фильма Дмитрий Сошин (можете втихаря от него погуглить: Дима — весьма весомая фигура отечественного телецеха, сейчас он живет в Лондоне и делает собственный ютьюб-канал, который так и называется Сошин-ТВ.) Конечно, Дима больше смахивает на французского офицера (к тому же и французским, как впрочем, и немецким, владеет отменно), однако, форма на нем точно суворовская. Эти съемки длились около трёх часов, а погодка была что надо! И, как говорится, ничто не предвещало. Следующим местом съёмок по сценарию была горная река под Тремолой (прелестное итальянское название альпийского серпантина). Но кто же мог подумать, что в тамошнем ущелье в конце июля все ещё лежит спрессованный на манер ледника прошлозимний снег (( А тут ещё дождь с громом ливанул. Однако, наш продюсер предложил возрадоваться погодным катаклизмам: речь ведь в сценарии шла о егерях князя Багратиона, которые совершали дерзкий обходной манёвр по бушующей ледяной реке в тыл французам. Радость почему-то никак не приходила, но поскольку егерей поблизости не предвиделось, дерзкий обходной манёвр по краю ледника пришлось осуществлять мне(( Ну и, как видите, я его все-таки осуществил. Закончился же этот день совсем уж неожиданно — весьма лирическими съемками среди красок альпийского ландшафта, ближе к вечерним сумеркам обретающим глубину: насыщенные неземным смыслом изумруд холмов и бирюза дальних гор с таинственными снегами ещё непокоренных вершин. Барабанщик Мартин сделал этот наш съемочный день, над которым мы взлетели вместе с нашим дроном, которого мы любя называем «птицей». Взлетели, казалось, совсем забыв о пультах и привычных импульсах, которые управляют нами в этой жизни…

Продолжаем Путешествие в фильм «ОХОТА НА ФЕЛЬДМАРШАЛА». У режиссера исторического док.фильма не так много изобразительных средств. Ушедшие эпохи мало что оставили нам, разве что портреты, картины да пылящиеся по музеям артефакты. Вот и приходят на помощь исторические реконструкторы ушедших эпох и событий. Некоторые группы реконструкторов из любительских даже сумели превратиться в профессиональные. Их услугами мы ещё воспользуемся, а пока решено было, что называется, пристреляться на натуре…

На фото: Фредерик Хеер, в прошлом — заместитель командующего швейцарской армии (танковая бригада сухопутных войск). Не смотря на традиционный нейтралитет страны, швейцарцы — очень воинственный народец. В стране действует всеобщая воинская повинность мужчин в возрасте от 17 до 25 лет. Служат 25 недель, после этого штурмовая автоматическая винтовка Sturmgewehr 90 и военная амуниция хранится у дембеля дома. Благодаря этому, Конфедерация может одномоментно мобилизовать около 1 млн. 900 чел. В горной Швейцарии можно встретить множество укреп. районов и различных фортификационных сооружений, которые возводились в том числе и с учётом опыта Суворовского похода. Так же известно, что подразделения швейцарской армии, называемые — гренадёры (подразделения специального назначения) не раз проводили учения на маршруте Суворовского похода. Понятно, что нас очень интересовала оценка Суворова профессиональным военным. Вот что сказал нам Фредерик: — Меня поражает, как Суворов ориентировался на незнакомой местности, практически, не имея достоверных карт. К нему приводили проводников, но каждый из них был несовершенен. Каким-то фантастическим образом русский фельдмаршал анализировал и отбирал информацию, а потом безошибочно действовал на местности. И впечатление было такое, что он знает горы лучше французов, у которых здесь каждый камень был пристрелян».

По легенде — это кресло, в котором сиживал сам фельдмаршал Суворов. А хранится оно в женском монастыре Святого Иосифа в долине реки Муотта. А в монастыре том — книга, а в ней запись от сентября 1799 года о постое здесь Суворова. Настоятельница монастыря, улыбаясь мне неожиданно мирской улыбкой, показывала пергаментные страницы, а со стены на нас одобрительно поглядывал с портрета сам фельдмаршал. В монастыре помнят, что полководец перед решающим сражением с французами попросил благословения у тогдашней настоятельницы. И получил его и так и остался в истории безупречным героем, не проигравшим ни одного сражения. P.S. Не из этого ли чайника пил фельдмаршал столь любимый им чёрный чай перед финальной битвой своей швейцарской кампании? Матушка, вновь разулыбавшись, только развела руками. Мол, один Бог это ведает… С воскресным днём всех вас, дорогие мои!

С утра над Альпами, словно из русского решета, сыпал дождь, а из ущелья наползал на нас белесый туман с видимостью в десять шагов. Где-то далеко под нами грохотала река, легко превращая наши голоса в комариный писк, и лишь исполинская фигура русского воина — самарца ли, новгородца ли, закинутого сюда, в Швейцарские Альпы, судьбинушкой-судьбой, намертво закупоривала от превосходящих нас в разы французов-преследователей этот непроходимый перевал. Непроходимый ровно до тех пор, пока сюда не пришёл Суворов со своими «чудо-богатырями», как полководец любил говаривать. И после слов его эти самые тверяки ли, вологодцы ли, и становились теми самыми реальными, а не мифическими богатырями: вкатывали на высоту в 2,5 тысячи над уровнем моря чугунные пушки, несли на плечах обозы, когда лошади срывались в пропасти, шли босыми и впроголодь по снегу, подкрепляясь «альпийским супчиком» из горных ручьев — постной водой, которой здесь только и было вволю, да размокшими от дождя сухарями. А французы на перевал так тогда и не сунулись. Их же предводитель — генерал Массена, став много лет спустя пером Франции, любил говаривать, что без сожаления отдал бы все свои походы за 17 дней швейцарского похода Суворова.

Минул ДЕНЬ ТРЕТИЙ съёмок фильма в Альпах. После рейдов в горах личный состав расквартировался в Андерматте. На фото — пожалуй, самый знаменитое место городка — Дом Суворова. В нем фельдмаршал останавливался и проводил военный совет перед боями на Сен Готардском перевале. В этом аутентичном доме швейцарцы любят устраивать свадьбы и юбилеи, видимо, подписываясь энергетикой русского духа. А в самом городке нашлось множество ресторанчиков с фирменными блюдами «по-суворовски» и напитками под тем же брендом, куда ж без них. Хозяин одного из заведений, распознав в нас истинных суворовцев, вдруг, признался: — Я от военных дел далёк, но Суворова уважаю, и знаете прежде всего почему? Я не знал. А швейцарец не стал меня долго мучить: — Представляете, заходит в Андерматт 20 тысяч русских, казалось бы, бери все задаром, кто возразит? А Суворов всегда расплачивался по своим счетам, и со своих солдат того же требовал. Вот за это я его и уважаю. Мы, вообще, русским рады — они частенько не только за себя расплачиваются, но и за других. «Эх, зря с собой камеру на ужин не прихватили, — пожалел я в тот вечер. А что касается чаевых, пришлось в том ресторане не скупиться, репутация знаете ли дороже. 

«Пуля — дура, штык — молодец» А.В. Суворов «Наука побеждать». ВТОРОЙ ДЕНЬ съёмок фильма «Охота на фельдмаршала». Кантон Ури, Айроло, 2140 метров над уровнем моря. Сегодня нам помогал Карло Петер Постен директор Национального музея Сен Готарда. Карло, потому что мама у него из итальянской части Швейцарии. Он просто преклоняется перед Суворовым, как и многие его соотечественники. Если бы вы знали, как они берегут все, что связано с Александром Васильевичем. Целые деревни спорят за право называть тот или иной дом местом ночевки Суворова, и непременно делают в нем очередной музей. Карло говорит, что русский полководец сотворил то, что французы просто не могли себе даже представить. Небольшой домик на фото — это часовня-костница, которую наполнили до краев монахи местного монастыря, многие годы, находя в здешних горах, останки солдат — и русских и французов. А ещё Карло выдал нам на весь день из музея: ружьё времён суворовского похода, саблю, головной убор, и штык, который, стало быть,молодец… Съемочная группа благодарит всех, кто проявляет интерес к нашему film production?К сожалению, отвечать на вопросы лично сейчас нет никакой возможности. Днём снимаем, вечером — отсмотр и раскадровка на следующий день.

Киноэкспедиция в Швейцарские Альпы. День первый. Перевал Сен Готард. Чертов мост. Туннель Урзерн. Место драматического сражения с французами под командованием генерала Лекурба. Отсмотр натуры перед съемками фильма «Охота на фельдмаршала». Состав съёмочной группы: генеральный продюсер фильма Дмитрий Сошин, оператор-постановщик Антон Попилин, автор и режиссёр Марк Лачин. Наш безупречный герой, не знавший ни одного поражения,А.В. Суворов. В швейцарском походе ему было почти 70 лет. 21 сентября 1799 года 22-тысячная русская армия вошла в Альпы, словно в распахнутую ловушку. Охота на фельдмаршала началась.

Заехать в незнакомый город — это как примерить чужую шляпу. Его улицы, кафе, жизненный уклад. Новый город, врываясь в твоё сознание, действует как бокал шампанского, словно сдвигая реальность твоей обычной жизни, а веселые восходящие пузырьки памяти будоражат твоё воображение, чуть покалывая в носу. БАНЯ — так звался на русском этот город в графстве Сомерсет. По его улицам ходили энергичные банщики с вениками цветов, а профили банщиц были просто обворожительны. Ну а на десерт город БАНЯ само собой предложил нам Римские бани. А после них, достигнув нужного уровня просветления, мы уже были способны видеть в сгущающихся сумерках очень английского города BATH призраков романов некогда жившей здесь Джейн Остин.

Со школы нам известна картина Василия Сурикова из Русского музея «Переход Суворова через Альпы». Но вопрос в том, почему в конце своей блестящей карьеры этот великий полководец осенью 1799 года оказался во главе 20-тысячной Русской армии в заснеженных швейцарских Альпах? Чтобы ответить на этот вопрос наша киноэкспедиция завтра 16 июля отправляется в Швейцарские Альпы, чтобы за две недели пройти по маршруту русской армии. В этом походе нам не обойтись без вашей поддержки. Так что садитесь поудобнее, не забыв пристегнуться. А пока — фото с наших предвествуюших съёмок в Русском музее, Гатчине, ну и, конечно, в хранилище музея А.В. Суворова в Питере, где мне удалось прикоснуться к легенде — знаменитой «шпаге Суворова» с необыкновенной судьбой. Вобрал от неё энергию почти как Дункан Маклауд. Наше ПУТЕШЕСТВИЕ В ФИЛЬМ начинается. Увидимся в Альпах.

Так назвалось это фото, без связи со временем и пространством, назвалось, когда мы спустились с гор к озеру, а там, оказывается, были в разгаре летние отпуска, скамеечки для неспешного созерцания и полуденные тени под зеленовато-пятнистыми платанами. Так почему-то единодушно и назвалось — ЛЕТО В ПРОВАНСЕ. Но Прованс был далеко, а наш Швейцарский поход заканчивался. Оставалось совсем чуть-чуть. Присесть на эту лавочку и вспомнить несколько удачных снимков и мыслей, хотя всегда найдется ковбой попроворнее, и снимки поблекнут на предложенном им фоне, и мысли. Но вот что останется со мной точно — это люди, назовём их «горцы», потому что горы и перевалы, видимо, настраивают их на серьезный лад, разговоры получаются с ними настоящими, а молчание в их компании не тяготит. Да, да — ещё несколько портретов, пара-тройка легковесных метафор и … занавес.

… Если предположение одного из почитаемых теперь русских философов верно, и наша прожитая жизнь не исчезает бесследно, а просто продолжает течь в других измерениях, то ЧЕЛОВЕК ПУТЕШЕСТВУЮЩИЙ одновременно продолжает пребывать во многих местах, в тех самых, где он когда-то был счастлив, дышал полной грудью и был любим, а значит, не одинок.

Вчера на пляже повстречал реинкарнацию Пигмалиона. Этот мифологический персонаж проживал тут неподалёку — под Пафосом. И его категорически не устраивали местные женщины в реале. Бог знает, какие сказки ему рассказывали в детстве. Будь в то время inet, он бы наверняка поискал счастья там, но поскольку интернета не было, он изваял скульптуру в мраморе по имени Галатея. А богиня Афродита решила наказать его за сексизм — презрение к женщинам во плоти из Пафоса за их обычаи. Проклятье этой, по-видимому, первой феминистки выразилось в том, что Пигмалион без памяти влюбился в свою мраморную женщину, впал в фетиш и стал одаривать свою статую. Так что и до этого было у парня с женщинами не очень, а стало из-за вмешательства феминистки вообще все плохо. Следующим утром, прогуливаясь по пляжу, я понял, чем хороши наши образы из песка — от вчерашней песчаной Галатеи не осталось и следа. 

Всадник на фоне Средиземного моря. Всадник без головы? Выживший из ума чудаковатый англо-сакс, который каждый полдень в ковбойской шляпе, с платочком на шее и в грубых кожаных штанах гарцует по прибрежной кромке. Потом дошло: нет, это просто уставший городской ковбой, который совершил escape. Банкир, сбежавший из лондонского Сити, страховой агент, разуверившийся в страховании, босс рекламного агентства, которого уже тошнит от рекламы. И теперь по выражению его лица, по уверенному спокойному взгляду я видел, ЧЕЛОВЕК УСТАВШИЙ обрёл свой образ. А как-то я ненароком подсмотрел, как он в дальней бухте купал своего коня… И вот что я вам скажу — не забывайте свой образ , в котом вы виделись себе счастливыми. Храните их — наивные, детские, для кого-то, несбыточные, но только не для вас. Ибо в один прекрасный день, обретя свой образ, вы, излучая спокойствие и самодостаточность, войдёте в средиземноморскую таверну и представитесь таким же бродягам: — Я просто уставший городской ковбой. Будем знакомы.

P.S. А теперь вспомните и представьте себя в своём счастливом образе. Не для Инсты, а для себя. Ну и немного для меня.

В начале недели, для того чтобы противостоять катку надвигающихся на нас будней, лучше всего отвлечься на головоломку) Сегодня мы с вами попробуем в рамках 3-й Главы ОСТРОВА В КАРМАНЕ догнать ЧЕРЕПАХУ ЗЕНОНА. В 315 году до н.э. этот кипрский юноша, презрев долю торговца, отправился в философскую столицу мира Афины с ее знаменитой академией Платона. Там он примерил на себя всевозможные философские одежды от Сократа до Диогена, но успокоился лишь тогда, когда создал собственную философскую школу Стоиков, высшим благом жизни объявивших Счастье. Сам же философ достигал этого состояния, живя в согласии со своей природой и добродетелью. Жил скромно, без семьи и конец жизни назначил себе сам, просто отказав себе в своих любимых овощах и хлебе с мёдом. Эпитафия на могиле почетного гражданина Афин гласила, что философ прославил себя тем, что всегда был верен своему учению. А для того, чтобы потомки умственно не расслаблялись этот мудрец оставил нам свою самую известную загадку о медлительной черепахе и быстроногом Ахиллесе, над разрешением которой самые выдающиеся умы человечества бились потом веками. Включимся в философское состязание и мы. Исходные данные этой апории Зенона, по-гречески «затруднения» таковы: если черепаха находится впереди, то будь она медлительна хоть трижды, быстроногий Ахиллес не сможет, как он ни старайся, ее догнать. А все потому, что в каждый мельчайший отрезок времени, пока Ахиллес станет ее настигать, черепаха будет делать микродвижение и микро от него удаляться. И вот это микроудаление для Ахиллеса неодолимо… И только порассуждав о ложности человеческих представлений о бесконечной делимости расстояния и времени, мы, возможно, приблизимся к объяснению сего парадокса. Но сильно не увлекайтесь, ведь как сказал один поэт: — Никому, едрена мать, не поймать философских черепах в черепах… Но, не смотря на это, «догнать черепаху» Зенона в литературе пытались многие: от Льюиса Кэрролла и Льва Толстого до Поля Валери и Борхеса, всерьёз размышляя над ней в своих произведениях. А древнегреческий философ с улыбкой Одиссея снисходительно наблюдал за ними со своих олимпийских высей…

…Ну а больше всего на свете после обильного и шумного застолья жители острова любят свои странные танцы и душевные песни, где самым частотным словосочетанием является «сагопо поли», что с греческого переводится теми самыми тремя словами «очень тебя люблю». Вот как они танцуют — собравшиеся садятся в круг, прихлопывая в ладоши. Говорят, такая традиция — образовывать защитный круг — восходит к танцевальным традициям античности. Как бы там ни было, каждый по очереди выходит в круг, полузакрыв глаза с улыбкой кудрявого фавна или недоступной богини, и, с легкой небрежностью воздев руки, словно при замедленной съёмке выделывает ногами на взгляд непосвященного весьма странные па. При этом все горячо сопереживают солисту в круге под душещипательные звуки бузуки (местной разновидности лютни), и одобрительно цокая языком в случае, если танцор выдаст особо удачное «коленце». Предлагаю и нам, уподобившись мудрым грекам, танцевать весь воскресный день напролёт, и тогда наша голова станет легкой, а мысли необременительными. И никаких исторических дат и персонажей сегодня, только прежняя рекомендация — кипрское белое полусладкое “APHRODITE”. 

…На этот раз анонс греческого периода на острове я начну с конца главы, которая заканчивается так: «События и даты для неспешных размышлений за чашечкой кипрского кофе и бокалом местного белого полусладкого «APHRODITE». ( К каждой главе я старался подобрать для вас правильный напиток, так на ОСТРОВЕ КРЕСТОНОСЦЕВ мы станем пить местный порто «коммандария»). Итак, «реперные» точки нашего исторического навигатора выглядят так: VII-IV века до н.э. — невероятный расцвет главного храма- оракула Афродиты в Палео Пафосе (Старом Пафосе), по легенде возведённого участниками Троянской войны / V-IV века до н.э. — расцвет греческой цивилизации, часто называемый Золотым веком Эллады / 350-336 годы до н.э.- военные походы Александра Македонского/318 год до н.э. — Кипр переходит к Птолемею, одному из приближенных полководцев Александра Македонского / 315 год до н.э. — сын финикийского купца Зенон отправляется с Кипра в Афины, где основывает философское учение стоиков. Правда ведь, все знакомо? Потому и представляется мне остров эдаким кораблем (он даже по форме его немного напоминает, когда подлетаешь к острову), который плыл себе и плыл 9 тысячелетий, и кто только сюда не заглядывал, а многие просто брали его на абордаж… И все, что нам остаётся, — это повнимательнее всмотреться во все это и привести обычную фактологическую избыточность пусть в несколько упрощенную логическую цепочку. Но вернёмся к Афродите. «Афрос» означает в переводе с греческого — «пена». Богиня, явившаяся миру на морском берегу примерно посередине дороги от Лимассола к Пафосу, там, где теперь имеется для всех любопытствующих дорожный указатель, в переводе на русский и означает — «пенорожденная». Звучание ещё одного ее ника просто завораживает — Анадиомена — «появляющаяся над поверхностью моря». Географический же факт явления богини на острове из той самой морской пены увековечил многозначащий Гомер, потому ещё ее называют Киприда. 

…Однако самое время оговориться, что мы, завсегдатаи пыльных сувенирных лавчонок, — обычно представляем Афродиту кокетливой особой со склонностью к амурным шалостям. Но это самая поздняя и самая попсовая трансформация образа этой весьма серьезной богини. Истоки темных, а иногда и откровенно зловещих ее сторон нам стоит поискать в малазийских прообразах Афродиты, которая отождествлялась с тамошними богинями плодородия: египетской Исидой, вавилоно-ассирийской Иштар, финикийской Астартой. Для чувствительного русского уха сами эти имена звучат весьма пугающе. Тем дивным закатным вечером я бродил среди развалин некогда великого храма Афродиты и меня неотступно преследовало одно из зловещих воплощений древней богини — крутобедрое изваяние женщины, увенчанное птичьей головой с исполинскими серьгами… Завтра, как и обещал, — чтение выходного дня — анонс Главы 3 «Остров Афродиты с улыбкой Астарты». P.S. Только для представительниц прекрасного пола)

…Впервые мы повстречались при довольно необычных обстоятельствах. На море разыгрался нешуточный шторм. Придя на берег нашей бухты я увидел, как большую белую лодку сорвало с якоря и уносит в море, а ее капитан — пожилой седовласый грек — тщетно пытается посреди этой вселенской болтанки запустить мотор. И тут мимо меня на приличной скорости к берегу промчался видавший виды джип. За рулем сидела незнакомка с четким решительным профилем и короткими, выгоревшими на солнце волосами. Эта амазонка, как потом выяснилось, звалась Мариной. Ее джип ухнулся передними колёсами в воду, в руках Марины оказался моток шпагата, один конец которого она прикрепила к джипу, а другой вплавь доставила на терпящую бедствие лодку. Надо сказать, что плавала Марина отменно. Лодка в тот день была спасена, а благодарный хозяин угощал всех очевидцев в близлежащей таверне «Берег капитана» хитом местной кухни — мясным мезе с нескончаемым хороводом тарелок. В той таверне под местную виноградную водку зиванию и вездесущую сиртаки мы и познакомились с Мариной, явившейся мне в тот день буквально из пены морской в образе современной эмансипированной Афродиты. Причём в пене морской моя новая знакомая, как скоро выяснилось, пребывала чисто в научных целях. Она оказалась биологом, основным объектом исследования которого были морские ежи… Следующим утром наше общение продолжилось — на этот раз Марина была в гидрике с мокрыми волосами и ведром с морскими ежами. — На свете нет ничего более прибыльного чем обещание женской половине рода человеческого вечной красоты, — так начала она обряд моего посвящения. — Начало интригующее, но причём же здесь ежики? — поинтересовался я с опаской поглядывая на чёрные с фиолетово-зеленоватым отливом приплюснутые жесткоигольчатые шарики. — А дело все в том, что морские ежи по заключению Национального института здоровья США — идеальная модель для исследования различных биопроцессов. — А что на выходе, где применяются результаты исследований? — В основном в косметологии… Та встреча с научной жрицей современного храма красоты и положила начало моим размышлениям о здешней богине любви и красоты — Афродите, которая при более пристальном взгляде оказалась совсем не той, за которую ее все принимали…

…Афродита с улыбкой Астарты из третьей главы «Острова в кармане» заглянет к вам в гости к выходным)) А пока в ожидании новых «гостей», как и договаривались, транслирую вам с острова свои настроения между главами нашего Путешествия в книгу …На Кипре случилась майская гроза и пролился дождь. Остров благоухал весной. Духмяные ароматы подтверждали скудость моих прежних обонятельных практик. Я отправился бродить по «приморским садам». Так я называю дикие ландшафты, раскинувшиеся над морем: с изумрудными и золотистыми полянами, одинокими, витиеватоствольными оливами (слышите, вот я и заговорил почти слогом Гомера, уверяю, и вас это здесь не минует), анемичными асфоделиями и множеством того, что назвать я не в силах, да и нужно ли? Ибо ценность таких прогулок — как раз в отсутствии слов. Потому прогуливаться желательно в одиночестве, иначе все пропустишь и ничего не увидишь. Шествуя же широко и размашисто, разгоняя меха дыхательной кузни, в какой-то таинственный момент впадаешь в состояние транса, экзистенциальной беременности и можешь идти так без остановки, пока хватит пространств острова. Кажется все вокруг способствует этой текучей, беспрерывной медитации. Море показывает тебе неиссякаемое разнообразие своих картинок: оно рисует, играя светом, цветом, ветром, облаками, внезапно просеивая пульсирующий всполохами эфир пригоршнями дождя… Я заметил их сначала боковым зрением: что-то взметнулось над выступающим в море утесом. Я невольно вспугнул с насиженного места белоснежную стаю больших неведомых мне птиц. Казалось, что я даже слышу мощные взмахи тех крыльев, когда птичья стая, словно объединённая невидимыми креплениями ломко движущаяся молекула ДНК, устремилась в открытое море. В тот момент я почти завидовал свободе этих грациозных созданий, которые могут вот так в одно мгновение, снявшись с места без вещей, без виз и кредиток, даже в проливной дождь, рассчитывая только на мощь своих крыльев и врожденные безотказные радары, полететь своим, только им ведомым маршрутом.

…Когда же над островом вызревает луна, море становится видимым по ночам. Серебристая дорожка раскатывается к анемичному светилу, дрожа шелками по краям. Словно на фотонегативе проступают горы. И тогда лучшее, что можно сделать — отправиться на ночное купание… Вчера, пока я плавал в море, стемнело. Возвращался, держа курс на береговые огни. В конце от усталости плыл на спине. Переворачиваться не хотелось: пристану к берегу как рыбачья лодка, решил я. Сначала где-то внизу зашуршала галька, перекатываемая волной, вскоре почувствовал, что спиной, словно днищем, вползаю на галечный берег.

…Корабли фараона Тутмоса III, по преданию, одного из величайших правителей Египта, наконец, достигли острова. На этот раз не только с торговой миссией. Теперь здесь были египетские войска, уже побывавшие в завоевательных экспедициях у соседей — в Сирии и Палестине. А ещё вместе с воинами на Кипр приплыли чиновники с папирусами. На ближайшую тысячу с лишним лет Кипру предстояло стать египетской провинцией. Этим Фараон Тутмос III, пользуясь современной финансовой терминологией, вывел металлургическую отрасль Кипра на IPO, и она теперь «котировалась» на международной товарной бирже. Утешением киприотам стало упоминание их острова в египетских летописях примерно за 1500 лет до нашей эры (Вот я и говорю, чем не листинг). Бронза (медь и олово в пропорции 90:10) отливалась в тяжелые слитки в виде воловьих шкур весом в 39 килограммов и отправлялась на восток в месопотамские цивилизации Вавилона, Ассирию, а позднее — Персию. В западном направлении торговля шла с Критом и Микенами. Эти тяжеловесные «руно» из бронзы можно посозерцать в разных музеях острова, есть они и в Кипрском зале Британского музея в Лондоне… Где теперь те египтяне, а дыхание Африки все равно осталось — да вот хоть в здешней, самой тёплой в средиземноморской Европе зиме. Потому ее, зиму, и стоит проводить только здесь. А если кто- то решит забыть про близость африканского континента, он напомнит о себе заполошной руганью кипрской хозяйки, которая с вечера вывесила на улицу для просушки белье после стирки, а утром обнаружила его не белоснежным, а в бурых разводах после пыльной бури из Сахары… 

…На время самопровозгласив себя только писателем, я каждое утро начинаю с чашечки здешнего кофе с каплей молока и теперь никуда не спешу. Меня приветствует благоухающий после ночного дождя, вымытый до изумрудности средиземноморский сад: яркоцветная жизнелюбивая бугенвиллия, густолистая мастикодендро, разлапистая шеффлера, вечноцветущий гибискус, мохнолапая араукария, простодушный олеандр и, наконец, как восклицательный знак в конце этого длинного предложения — стройноствольный кипарис. И все это пахучее великолепие клубится цветастым туманом на фоне никогда не повторяющейся картинки моря с небесным занавесом. Да и та изменяется почти ежеминутно. Глубина цвета, его насыщенность, четкость или, наоборот, размытость линии горизонта. Такая визуальная текучесть завораживает, всасывает твоё сознание, освобождает, и твоя голова становится настолько легкой без круговерти прежних мыслей, что ещё немного и ты мог бы взлететь и просто парить над этим пейзажем. Утро с морем под кофе — самая доступная форма медитации. 

… А дальше можно сделать так: присесть на лавочку в партере перед умопомрачительным видом. Неспешно окинуть взглядом виноградники на отвоёванных у гор земляных наделах, которые рукотворными террасами спускаются в долины. Здесь, на Медном острове, нам есть над чем поразмышлять. Например над тем, что Медь — это и есть его название. Хотя на самом деле, медь стали называть, как остров — “Cyprus”, который изобиловал ее запасами. И это единственный случай, когда металл так и значится в периодической таблице химических элементов, как Cyprum, что в переводе с латинского и означает «кипрский». Эти богатства откроются позже, в III-II тысячелетии до нашей эры, во времена, которые так и будут называться — Бронзовый век.

…Сюда, в горы Троодоса, я захватил с собой сувенир из пыльной туристической лавки — это доисторический каменный человечек — круглоголовый со скорбно вздернутыми бровями. Мое внимание привлекли его руки, которые он крестообразно распростер, то ли приветствуя нас, своих неведомых потомков, то ли для грозящего ему распятия. Ведь местному доисторическому мастеру, который его изваял, похоже было чего бояться. Первые люди появились на острове после VII тысячелетия до н.э. и до V тысячелетия основали здесь десятки поселений. Не стану вдаваться в детали их быта, скажу только, что было у них все, как у людей Каменного века: умели выращивать зерно, лепить глиняную посуду, обращаться с деревянным плугом. Только вот дома строили приземистые и круглые, как дзоты, и, словно боясь чего-то, предпочитали зарываться в землю. А потом что-то пошло не так, и все пропали с острова на целое тысячелетие, и с V по IV тысячелетие остров снова стал необитаем. Ученые до сих пор ломают головы по какой такой причине и почему так надолго и так бесследно люди отлучились с острова. Случись такое в наше время, мы бы элементарно все объяснили происками НЛО. Но как быть с Каменным веком? Потому и всматриваюсь я в каменного человечка, собратья которого будто в одночасье улетели на Андромеду, и тут замечаю, что на шее у него — талисман: он сам у себя в виде распятого человечка… 

…И вот что я вам скажу — всегда, всегда возвращайтесь на свой остров! А там — вы словно зависните, выпав из привычной повседневной гонки и будете (О! Ужас!) будете предоставлены сами себе. Постепенно вы начнёте замечать, что всерьёз инфицированы главной средиземноморской болезнью, носящей здесь все признаки пандемии — всепоглощающей и ничем непреодолимой лени. Вот ее симптомы: вы заказываете в прибрежном кафе чашечку кофе, казалось бы пару минут назад, удобно устраиваетесь в тени на шезлонге, и вдруг, взглянув на часы, замечаете, что просидели так битых два часа, бездумно таращась на морскую гладь. Но поскольку все посетители всех без исключения кафе на острове с самого утра и день напролёт поступают примерно так же, становится ясно, что данная болезнь здесь не лечится. И вообще этот островок умеет настраивать на поэтически-философский лад. Ведь, в отличие от шумных городов — пожирателей людских энергий (не потому ли мы оставляем их без сожаления), остров ту самую энергию нам возвращает. Да так что любой бука и педант вдруг неожиданно распускается неким экзотическим бутоном, с изумлением обнаруживая в себе романтика и философа. И все потому, что обрывки мыслей былых мудрецов и волнующие исторические параллели, кажется, витают в самом пряном воздухе, и вам остаётся только поглубже вдохнуть его, чуть задержав дыхание на выдохе… Итак, я на острове: море и все, включая непередаваемый вкус кипрского кофе, на месте. И коль уж все сошлось, я совсем уже скоро, приоткрою некий портал и, как и обещал, начну для вас импровизированную трансляцию из разных исторических пространств моего Острова, который, надеюсь, когда-нибудь окажется у вас в кармане. 

… И вот что я вам скажу — всегда, всегда возвращайтесь на свой остров! А там — вы словно зависните, выпав из привычной повседневной гонки и будете (О! Ужас!) будете предоставлены сами себе. Постепенно вы начнёте замечать, что всерьёз инфицированы главной средиземноморской болезнью, носящей здесь все признаки пандемии — всепоглощающей и ничем непреодолимой лени. Вот ее симптомы: вы заказываете в прибрежном кафе чашечку кофе, казалось бы пару минут назад, удобно устраиваетесь в тени на шезлонге, и вдруг, взглянув на часы, замечаете, что просидели так битых два часа, бездумно таращась на морскую гладь. Но поскольку все посетители всех без исключения кафе на острове с самого утра и день напролёт поступают примерно так же, становится ясно, что данная болезнь здесь не лечится. И, вообще, этот островок умеет настраивать на поэтически-философский лад. Ведь в отличие от шумных городов — пожирателей людских энергий (не потому ли мы оставляем их без сожаления), — остров ту самую энергию нам возвращает. Да так что любой бука и педант вдруг неожиданно распускается неким экзотическим бутоном, с изумлением обнаруживая в себе романтика и философа. И все потому, что обрывки мыслей былых мудрецов и волнующие исторические параллели, кажется, витают в самом пряном воздухе, и вам остаётся только поглубже вдохнуть его, чуть задержав дыхание на выдохе… Итак, я — на острове, море и все, включая непередаваемый вкус кипрского кофе, на месте. И коль уж все сошлось, я совсем уже скоро, приоткрою некий портал и, как и обещал, начну для вас импровизированную трансляцию из разных исторических пространств моего Острова, который, надеюсь, когда-нибудь окажется у вас в кармане. Ваш Марк Лачин

Когда любимое дело наскучило, а профессиональное выгорание перекочевало из журнальных статей в твою собственную жизнь, ты поначалу немного теряешься. Но потом вдруг вспоминаешь о забытом острове, где когда-то на душе у тебя было легко и беззаботно. По крайней мере, так начинает теперь казаться. А ведь ты всегда хотел махнуть туда, и когда это сделать, если не сейчас? И вот ты спрашиваешь себя: дауншифтер ты с большой буквы «Д» или просто даун? Семья неожиданно идею твою поддерживает, вполне вероятно потому, что впереди маячит московская зима. И ты, чтобы не передумать, на следующий же день оформляешь годовой отпуск по очень личным обстоятельствам… В итоге из этой личной истории получилась книга «ОСТРОВ В КАРМАНЕ» и вот, что мы с вами можем сделать. На следующей неделе я физически снова окажусь в пространстве этого острова и стану оттуда транслировать вам поочередно анонсы 10 глав книжки, иллюстрируя их не только рисунками славной художницы Ольги Хробостовой, но и разными фото настроениями… В общем приглашаю вас в «Путешествие в книгу»…

Съемки фильма ОХОТА НА ФЕЛЬДМАРШАЛА в селе Кончанско-Суворовском в марте 2018 г 250 км от Новгорода 30 км от Боровичей впереди — летние съемки в Петербурге и осенние в Швейцарских Альпах, где съемочная группа пройдёт по маршруту армии А.В. Суворова. COMING SOON.